Это не твоя страна. Твоя страна — в тебе.
-Знаешь, каково каждый раз умирать? Я сижу, жду, чтобы начать с нуля.
Как это мучительно — необходимость начинать сначала без желания,
балансируя между жизнью и смертью. Пожалуй, с покойниками в твоем мире
все так же. Им нравится смотреть как живые убиваются по ним. А потом
они ленятся, словно их что-то связывает, они теряют желание начинать
все заново. Оно исчезает, и вот, когда живые постепенно перестают
плакать, неизбежно начинают думать о чем-то другом, им уже ни к чему
болтаться рядом. Им скучно до слез. И вот они собираются с силами и
начинают жизнь заново.
-Ты думаешь у тебя настоящая жизнь? Оглянись вокруг! Конечно у тебя
много красивых вещей, хороший дом, но что если все что ты видишь — не
существует? Если все так, как здесь, если ты, как я. Единственное, что
я не могу здесь сделать — это перестать играть. Но ты можешь! Перестань
играть, Джими, тогда ты станешь свободным.
— Тебе понравилось делать это со мной?
— Да, но мы всего лишь два трахающихся уравнения, а это так печально.
Как это мучительно — необходимость начинать сначала без желания,
балансируя между жизнью и смертью. Пожалуй, с покойниками в твоем мире
все так же. Им нравится смотреть как живые убиваются по ним. А потом
они ленятся, словно их что-то связывает, они теряют желание начинать
все заново. Оно исчезает, и вот, когда живые постепенно перестают
плакать, неизбежно начинают думать о чем-то другом, им уже ни к чему
болтаться рядом. Им скучно до слез. И вот они собираются с силами и
начинают жизнь заново.
-Ты думаешь у тебя настоящая жизнь? Оглянись вокруг! Конечно у тебя
много красивых вещей, хороший дом, но что если все что ты видишь — не
существует? Если все так, как здесь, если ты, как я. Единственное, что
я не могу здесь сделать — это перестать играть. Но ты можешь! Перестань
играть, Джими, тогда ты станешь свободным.
— Тебе понравилось делать это со мной?
— Да, но мы всего лишь два трахающихся уравнения, а это так печально.